Биография
Жизнеописание игумена Филофея Елеазаровского
Одним выдающимся подвижником Спасо-Елеазаровой обители и, как предполагают, учеником Ефросина, был старец Филофей (предположительно 1465–1542), о жизни которого, несмотря на нынешнюю громкую славу его формулы «Москва – Третий Рим», к сожалению, мало что известно.
Перенесение преподобным Евфросином из Второго Рима Цареградской иконы Пресвятой Богородицы не было, конечно, единственным знаком преемственности Руси от павшей Византии как переходящего вселенского царства – мистической Римской империи. Было и много других таких знаков, включая династические браки, породнившие Рюриковичей с византийскими Царями. Но старец Спасо-Елеазаровской обители Филофей считается первым, кто выразил эту идею в аргументированном письменном виде: «Москва – Третий Рим», – и пророчески добавил: «Два убо Рима падоша, а третий стоит, а четвертому не быти».
Эти слова говорят о несомненном пророческом даре старца Филофея, ибо в те времена было еще далеко не очевидно, что Царство русское есть последняя христианская империя на земле, за которой, согласно пророчеству пророка Даниила, наступит вечное царство Христа. Лишь в ХХ веке на нашей планете, вполне освоенной «тайной беззакония», стало очевидно, что «четвертому Риму не бывать».
Наиболее известным и крупным сочинением Филофея является его послание дьяку (государственному чиновнику высокого ранга) Михаилу Григорьевичу Мисюрю-Мунехину с опровержением астрологии (1523–1524). Старец подчеркивает, что не звезды влияют на судьбы людей и народов, а их верность истине или отпадение от нее. И иллюстрирует это судьбою первого и второго Рима.
Первый Рим стал христианским при Царе Константине Великом, который практически одновременно основал Второй Рим в восточной части империи. И после падения первого Рима под ударами варваром Второй Рим стал несомненной столицей православного вселенского царства. Впоследствии папы Римские претендовали на восстановление Римской империи, но легитимных прав на то так и не получили, а с отколом в латинскую ересь земного господства и вовсе перестали принадлежать к Православию. Второй Рим, оставался царствующим градом до тех пор, пока не принял Флорентийской унии с латинянами, отступив от Православия, а затем и понес за это наказание в виде разгрома от турок. Ответственность за судьбу Православия легла на Русь, которая в религиозном смысле уже давно, с Крещения в 988 г., была частью Византийской империи.
Об этой очевидной преемственности старец Филофей напоминал и в послании Московскому Великому князю Василию III Иоанновичу, сыну Софьи Палеолог: «Един ты во всей поднебесной христианом царь. Подобает тебе, царю, сие держати со страхом Божиим. Убойся Бога, давшего ти ся, не уповай на злато, богатство и славу, вся бо сия зде собрана и на земли зде остают».
Оглашая эту «московскую» идеологию, пустынька преподобного Евфросина, затерянная среди псковских лесов, сыграла свою духовную роль и в объединении русских земель вокруг Москвы. В то время как Псково-Печерская обитель выступала за сохранение псковской независимости, в Елеазаровском монастыре объединились ученые мужи, отстаивавшие необходимость усиления государства вокруг Москвы (присоединение Пскова произошло именно в ту эпоху: в 1510 г.). Выразителем этой идеи был игумен Филофей, заявивший о решительной поддержке московского Великого князя как «броздодержателя святых Божиих престол». В Елеазаровской обители этот союз Москвы и Пскова обозначен в архитектуре соборного храма: к главному, Трехсвятительскому, собору традиционной псковской архитектуры, пристроили придел Рождества Пресвятой Богородицы в московском стиле. Два храма, дополняя друг друга, составляют единый соборный комплекс. В этом заложен глубокий смысл: Псков мыслится как начало русской государственности, Москва как ее становление и величие.
Помимо благотворного влияния на укрощение псковского сепаратизма в соперничестве Пскова и Москвы, идея Третьего Рима, несомненно, имела значение и для победы над ересью жидовствующих (Филофей упоминает о ней). В 1484–1504 гг. архиепископом Новгородским и Псковским был святитель Геннадий – непримиримый борец с ересью, который, разумется, был знаком с Филофеем как своим видным епархиальным клириком. Сочинения старца Филофея переписывались и в Волоколамском монастыре другого возглавителя борьбы с жидовствующими, – несомненно, прп. Иосиф Волоцкий аргументировал при этом идеологией «Москва – Третий Рим» с утверждением московского Православия истинным, отвергнувшим униатские и прочие заблуждения. Прп. Иосиф Волоцкий еще до Филофея напоминал вступившему на престол Василию III и о его преемственной ответственности за судьбу Православия после того, как царство Римское «иже много лета пребыша в православной вере християнстей, тако погибоша».
Но рассуждать здесь о чьем-то первенстве или об «открытии» особого смысла нет: это преемственное самосознание Руси после гибели Второго Рима было тогда естественным и всеобщим, что выразилось и во многих дошедших до нас летописных источниках, например: «Повесть о Флорентийском Соборе» Симеона Суздальца (около 1441 г.), «Повесть о белом клобуке» и «Повесть о взятии Царьграда» (обе – вторая половина XV века), послание ростовского архиепископа Вассиана Великому князю Иоанну III на Угру (1480). Еще более конкретно эта мысль выражена в Пасхалии митрополита Зосимы 1492 года. Все это появилось до упомянутых текстов старца Филофея, но его заслуга состоит в наиболее аргументированном обосновании этой преемственности.
Долгое время Спасо-Елезаровский монастырь, населенный богословами-книжниками, был важным центром духовной жизни, здесь было составлено житие преподобного Евфросина, проведено редактирование первой Псковской летописи и, возможно, переписано «Слово о полку Игореве», благодаря чему оно сохранилось в русской литературе.
Но, к сожалению, со временем известность этой славной обители стала умаляться, – по мере того, как из сознания русского народа исчезало чувство ответственности за судьбу человечества. Образованным русским слоем Россия уже не мыслилась как Третий Рим и сама эта теория была осмеяна и извращена светскими историками. Накануне революции это был второклассный штатный монастырь, с числом братии чуть больше двадцати человек, правда, все же братия – традиционно образованная, не из крестьянского или мещанского сословия, а из духовенства, и настоятели его назначаются ректорами Псковской Духовной семинарии, принимают архиерейские кафедры по всей России. И старчество до последних дней монастыря здесь не прекращается. Обретаются нетленными мощи елеазаровского настоятеля схиархимандрита Вассиана. В малоизвестную обитель в 1908 г. переезжает на жительство знаменитый своей подвижнической жизнью прозорливый старец схиархимандрит Гавриил (Зырянов).
В 1918 г. убита Царская семья, и в том же году закрывается Спасо-Елеазаровская обитель, монахи вывозятся на подводах в сторону Петрограда и там принимают мученическую смерть. С падением империи Третьего Рима уничтожается и то место, откуда прозвучало пророчество о священной миссии России, монастырь закрывается и разоряется. Весной 1920 г. еще действовал монастырский храм, откуда трижды вывозилась церковная утварь якобы «в помощь голодающим Поволжья». Однако с лета того же года в монастыре открывали поочередно (поскольку все эти начинания шли прахом) сначала институт, затем образцово-показательное сельхозпроизводство, «Народный дом», дом дефективных детей, детский санаторий, наконец – базу отдыха. В результате за время советской власти от более чем двадцати строений остались только полуразрушенный соборный храм Трех Святителей с рухнувшим куполом и двухэтажный братский корпус.
Лишь в 2000 г. Спасо-Елеазаровский монастырь был передан Церкви. Первой иконой, которую принесли в монастырь, была Цареградская. Ее туда передал отец Николай Гурьянов с Талабского острова[1], она была написана в Спасо-Елеазаровом монастыре и хранилась сорок лет в алтаре его храма. Привезенный же из Константинополя список не сохранился, но известно, где он находится. Когда шведы однажды разграбили Елеазаровский монастырь, они захватили и Цареградскую икону, однако Господь не позволил им уйти, корабли их затонули в Псковском озере. Так что икона не ушла из пределов России, она покоится на дне озера, которое с тех пор освящено этой святыней.
Восстановление обители началось под руководством молодой, энергичной, высокообразованной настоятельницы, монахини, потом игумении Елисаветы (Беляевой), воспитанницы старцев Троице-Сергиевой Лавры и стариц Дивеевской обители. Мать Елизавета стала душою не только материального восстановления обители, но и возрождения ее духовного значения, положив начало серии международных конференций «Москва – Третий Рим». (Она скончалась от тяжелой болезни утром 4 июня 2010 г. в Москве на 55-м году жизни.)
Источник: liveinternet.ru